Мы решили, что можем довериться Джеффри и Оливеру — жизненного опыта у них больше, да и возможностей. Этим я эгоистично оправдывал себя; а ещё тем, что они захотели бы знать и помочь. Так незаметно я заснул.
III. ВИКТОР. ТА, ЧТО ЧУВСТВУЕТ ТЕБЯ
Что-то разбудило меня — тихий звук или просто дуновение ветра. На мгновение я подумал, что просто задремал с книгой на диване — и потому лежу одетый здесь, а не в своей кровати. Но тут же вспомнил, что засыпал я не один. Я вообще не должен был спать!
В комнате Анри не было. Меня окружала абсолютная тишина. Как будто я один. Один! Я вскочил и побежал на кухню — никого, заглянул в ванную — никаких следов. Как и в спальне. Я скатился по лестнице в мастерскую — Анри не было и там.
Проклиная всё на свете и, прежде всего, себя, я выскочил на улицу и огляделся по сторонам. Вовремя, чтобы заметить, что кто-то очень похожий на моего брата свернул за угол дома в квартале от меня. Я бросился туда. Огляделся. И снова увидел его, сворачивающим за угол. Ситуация повторилась ещё раза два. Это было похоже на дурной сон — когда догоняешь кого-то, но он ускользает в последний момент. Я ущипнул себя, подпрыгнул — нет, не сон. Собравшись с силами, я поднажал — и вылетел на центральную площадь.
Утро было ранним, и народу вокруг не так много. Я вертел головой во все стороны, высматривая Анри среди прохожих. Наконец я увидел его — на другой стороне площади. Он словно ждал кого-то. Я бросился к нему. Рядом с ним затормозил автомобиль, седан. Дверца открылась, Анри залез внутрь, и машина тут же сорвалась с места. Взвизгнув тормозами, она свернула на ближайшую улицу и скрылась из виду.
Я стоял… И пытался понять, что же произошло. Что я наделал. Это словно один кошмарный сон. Только я не знал, когда заснул. Когда начался этот кошмар. Когда убили моих родителей? Когда Анри вернулся? Или когда он исчез?
— С Вами всё в порядке?
Я обернулся: рядом стояла женщина средних лет и участливо смотрела на меня. Я кивнул:
— Да-да. В порядке. Спасибо.
Она немного помедлила и пошла дальше.
А мне что делать? Куда идти?
Из кармана джинсов раздался звук, мелодия. Телефон. Я машинально сунул руку в карман и достал мобильник:
— Да?
«Привет. Это Жасмин. Не слишком рано звоню? Не помешала тебе?» — её голос звучал бодро, но неуверенно.
Я покачал головой. И, как всегда, лишь потом понял, что жест мой не видят.
— Нет, не помешала.
«Что-то случилось?» — это было почти утверждение.
Да, случилось. Что я — идиот. Из тех, что надо пристреливать сразу, чтобы не мучились. И других не мучили.
«Виктор?»
— Да, случилось.
Должен ли я рассказать ей? Нужно ли?
«Ты где? Я сейчас приеду».
Волнуется за меня?
— На Центральной площади.
«Буду минут через двадцать. Пожалуйста, дождись меня. Или мне лучше приехать к тебе домой?» — она явно была встревожена.
— Дождусь. Я буду здесь. На скамье у фонтана.
«Хорошо», — она положила трубку.
Я сел и попытался собраться с мыслями. Но в голове была звенящая пустота. Тогда я решил взять небольшой тайм-аут и дождаться Жасмин.
Так я сидел, неподвижно, изучая брусчатку под моими ногами — пока чья-то ладонь не легла на мою руку. Ладонь была прохладной, маленькой и нежной. Я поднял голову: рядом со мной сидела Жасмин. Она казалась застывшей — лишь глаза оставались живыми на бледном лице. Но и глаза эти смотрели словно в никуда, на что-то, невидимое мне. Прошло мгновение — и она ожила, взглянула на меня с состраданием. Ощущение от её руки стало иным: я чувствовал, будто холод и боль истекают из меня. Мне стало спокойнее, и в голове прояснилось. Но сама Жасмин как-то сникла.
— Что… ты делаешь? Ты что-то делаешь со мной, да? — не уверенный, как мне реагировать, я чуть нахмурился.
Жасмин, вздохнув, отвернулась и убрала руку:
— Он вернулся и снова исчез, да? Твой брат.
— Ты… экстрасенс? — нельзя было сказать, что я удивлён или потрясён. Разве что тем, что она не сказала мне об этом раньше.
— Я не знаю, кто я. Да, наверное, что-то в этом роде, — голос её звучал тускло и подавленно. Мои ли ощущения она забрала себе, или у неё есть другие причины для этого — я должен это исправить:
— Спасибо, что приехала, — я вложил так много тепла и нежности в эти слова, как только мог.
Она взглянула на меня и, к счастью, улыбнулась в ответ:
— Я почувствовала… что тебе нужна помощь.
Я кивнул. Мне стало легче от того, что кто-то рядом. Кто знает, что происходящее со мной — не сон, и не безумие.
— Ты уже сама всё знаешь, или мне нужно рассказать?
Жасмин вновь стала серьезной:
— Расскажи. Я не уверена, всё ли я смогла прочесть.
— Прочесть?
— Да. На самом деле, не обязательно прикасаться. Но так надёжнее — контакт сильнее. Я воспринимаю эмоции, чувства. Те образы, что их рождают. Иногда — как свои собственные.
Жасмин поёжилась и обхватила себя руками:
— Но именно чувства, не мысли. Так что, не пугайся.
— А я и не пугаюсь.
Она распрямилась и взглянула на меня:
— Тебя бы не тревожило, если б кто-то читал твои мысли? Или хотя бы знал твои чувства?
— М-м… Но ведь и я, бывает, узнаю чужие тайны, проникая во сны. Так что это было бы всего лишь расплатой, — я улыбнулся, — За мои грехи. Mea culpa.
— Хм-м. А ведь так и есть. Тогда можешь воспринимать меня как заслуженное наказание, — Жасмин улыбнулась, тут же снова нахмурившись, — Это лучше, чем…
— Не бери в голову. Со мной ты… в подходящей компании. К тому же, у меня как раз проблема с выражением чувств. По мне так очень здорово, что тебе не нужно будет ничего объяснять.
Она вопросительно взглянула на меня.
— То, что я чувствую. Не нужно объяснять, — я смутился: вечно я несу что-то… что-то делаю не так.
Улыбка Жасмин стала шире:
— Да, похоже, мы подходящая команда.
Я облегчённо кивнул.
— Так… что случилось? — она подбадривающее коснулась моей руки, но лишь на мгновение.
Сбивчиво я принялся рассказывать Жасмин, как встретил брата, о чём мы с ним говорили, и что мне удалось узнать. И о стычке с Этьеном в сновидении Анри. Когда я впервые произнёс это имя, Жасмин замерла, словно ей пришло что-то в голову, но продолжала молча слушать
